Особенности психологии маргинальных групп и люмпенизированных слоев

О маргинальности (от латинского margo — край), как обобщенной характеристике промежуточных, «гибридных» социальных групп и их представителей, впервые написал американский социолог Р. Парк во второй половине 20-х гг. XX века. Содержательно он включал в это понятие социально- и политико-психо­логические последствия неадаптации (дезадаптации) мигрантов (иммигрантов) к требованиям новых соци­альных групп (в частности, урбанистических), в кото­рые включаются новые слои. В 30-е гг. Э. Стоунквист, исследуя поведение таких групп, установил, что мар­гинальные слои и их представителей могут ждать две противоположные судьбы: либо они играют роли лиде­ров социально-политических, националистических по своему характеру движений, либо влачат существова­ние вечных изгоев. В их политическом поведении обыч­но также выделяются противоположные характеристи­ки: девиация, аморальность, агрессивность (или же, напротив, пассивность), проявляющиеся на уровне ме­жиндивидуальных и межгрупповых отношений.

Иногда маргинальность обозначает особый ком­плекс черт сознания и поведения представителей со­циальных субгрупп, которые в силу тех или иных обстоятельств неспособны интегрироваться в большое референтное сообщество, по отношению к которому и выступают как маргиналы. Маргинальные слои тя­готеют к созданию антиобщественных объединений, часто с инвертированной (вывернутой) системой цен­ностей. В последние десятилетия особое внимание при­влекают попытки некоторых маргинальных слоев на­вязать свою волю большим референтным группам, подчинить их и превратить свою антиобщественную организацию в доминирующую. Примерами такого рода являются случаи захвата власти военными хунта­ми или небольшими сектантскими политическими группировками, устанавливающими политическую власть над значительными количествами людей. Ряд западных исследователей рассматривал в таком каче­стве сталинщину в экс-СССР как жесткую диктатуру маргинальных слоев, навязавших систему антиценно­стей всему населению страны. Многие исследователи рассматривают маргинальность как один из серьезных истоков политического радикализма.

Однако маргинальность далеко не всегда проявля­ется столь драматично. Есть и гораздо более мирные случаи ее проявления. Так, одним из классических примеров в исследовании маргинальных групп может считаться группа служащих. Не случайно именно у слу­жащих в специальных исследованиях фиксируется особенно низкий уровень групповой идентификации. С одной стороны, это объясняется большой неодно­родностью данной группы. Основную массу служащих, например, в развивающихся странах составляют мел­кие государственные чиновники, мелкие служащие го­сударственных и частных предприятий и учреждений и т. п. В целом, они относятся к мелкобуржуазным и полупролетарским слоям и представляют собой «трудя­щихся». С другой же стороны, однако, для служащих существуют значительно большие возможности карь­еры, продвижения вверх по социальной лестнице, чем, скажем, для рабочих. Естественно, служащий верит в возможности развития своей карьеры, что и опреде­ляет характер его социально-политического поведе­ния. Он стремится отнести себя к так называемой бюрократической буржуазии и, естественно, будет поддерживать интересы буржуазии в целом.

Своеобразной разновидностью современных мар­гинальных групп можно считать люмпенизированные (от немецкого lumpen— лохмотья) слои населения. Как известно, впервые понятие люмпен-пролетариат было введено для обозначения низших слоев общест­ва, обычно деклассированных и деморализованных слоев пролетариата, неспособных к самостоятельному, организованному социальному самовыражению в рам­ках принятых социальных норм. Известный теоретик О. Бауэр и другие исследователи данного направления связывали нарастание политической активности этого слоя в конце 20-х гг. XX века с наступлением фа­шизма. «Подобно тому, как это делал Бонапарт во Франции, современные диктаторы реакции стремят­ся сорганизовать люмпен-пролетарские отбросы в ка­честве вооруженного авангарда фашизма, линчевания и всевозможных Ку-Клукс-Кланов»

¹³¹.

А. Кестлер в 1944 г. первым применил термин люм­пен-буржуазия для обозначения состояния сознания и поведения интеллигенции в периоды кризисов. С конца 40-х гг. употребляется просто слово «люмпен», а в 60-е гг. появляются термины «люмпен-авангард» д «люмпен-массы». В 90-е гг. XX века академик С.С. Шаталин, рассуждая о массовой, практически поголовной люмпенизации бывшего советского общества в ходе реформ, всерьез называл себя «люмпен-академиком». В целом данный феномен трудно локализуется и операционализируется. Это не столько аналитический термин, сколько удачное определение, указывающее на ситуации социальных кризисов и дезинтеграции, способствующих появлению и усилению реакционных идеологий и политических движений.

Современные люмпенизированные слои отлича­ются завышенными социальными притязаниями при одновременном нежелании приложить силы для их осуществления. Некоторые формы люмпенизации но­сят возрастной и, потому, преходящий характер (к при­меру, практически сошли на нет хиппи и подобные им движения). Другие более стабильны — безработные, включая «скрытых» безработных, нищие и т. п. В опре­деленные периоды эти страты могут представлять со­бой резерв или даже базу для реакционных сил, рвущих­ся к власти (крайние формы бонапартизма, фашизма, анархизма). Люмпенизация усиливается с ростом без­работицы, правового нигилизма, социальной незащи­щенности, политической аномии.

Как правило, люмпенизация является непременным спутником слишком быстрых реформ общества, сопро­вождающихся ломкой прежней социальной структуры. Так, например, резкое деклассированно большинства населения и дестратификация общества в ходе вначале политических, а затем социально-экономических ре­форм 90-х годов в России привело к появлению совер­шенно специфических люмпенизированных феноменов типа, например, целого социального слоя так называе­мых «бомжей» (лиц без определенного места житель­ства). Хотя, одновременно, российские реформы пока­зали и обратную сторону медали: психологическую устойчивость ранее достигших высокого уровня соци­ально-группового сознания общностей. В условиях мас­совой реальной безработицы, многомесячных задержек зарплаты и обнищания, даже при смене форм занято­сти большинство кадровых рабочих формально отказы­валось увольняться со своих предприятий, мoтивиpуя это желанием сохранить, несмотря ни на что, опреде­ленный уровень социального престижа.

NB

1. Большие социальные группы, включающие тысячи и даже миллионы людей, являются наиболее реальны­ми и действенными субъектами политики. К большим социальным группам относятся социальные классы, общественные страты, социальные группы и слои населения. В свое время абсолютизация использова­ния некоторых из этих терминов привела к появле­нию двух принципиально разных подходов: маркси­стского, отстаивавшего исключительность классового деления общества, и веберианского, исходящего из деления общества на социальные страты. Так возник­ли два противоположных пути не только социального познания, но и социально-политического развития. Однако, развитие общества и науки о нем уже к кон­цу XX века показало непродуктивность подобного же­сткого противопоставления. Концепции К. Маркса и М. Вебера не исключают, а фактически дополняют друг друга. Дело не в терминологических спорах от­носительно объяснительных схем, а в идентичной социальной реальности. Реально же, во всяком обще­стве существуют большие, прежде всего социально-профессиональные группы, значительно различаю­щиеся характером и особенностями своей ведущей деятельности. Ведущая деятельность порождает свои психологические особенности, свои социально-груп­повые варианты сознания, идеологии и политическо­го поведения той или иной группы.

2. Социально-групповое сознание — исторически обу­словленный уровень осознания членами большой социальной группы своего положения в системе раз­деления труда и существующих общественных отно­шений, а также своих групповых потребностей и ин­тересов. Это особый политико-психологический феномен, производный от обыденной, повседневной групповой психологии. Осознаваемые элементы групповой психологии, приобретая более строгие и рационализированные формы, составляют содер­жание социально-группового сознания. Его особен­ности — цельность, четкость, определенность ценно­стных ориентации и представлений о целях общественного действия. Генетически, групповое сознание обычно является основой идеологии той или иной большой социальной группы. Идеология же всякой большой социальной группы — это система­тизированные, выраженные в научной форме основные потребности, цели и интересы данной группы. Конкретно-психологически, всякая идеология включает в себя, прежде всего, ценности, нормы и образ­цы поведения данной социальной группы. В свою очередь, социально-групповое сознание яв­ляется порождением социально-групповой психоло­гии в целом. В ее историческом развитии выделяют­ся три основные фазы. Во-первых, это стихийное развитие потребностей большой группы. Оно зави­сит от объективного места группы в обществе, от ее положения в сложившейся системе разделения тру­да. Во-вторых, взаимодействие новых потребностей с ценностными ориентациями и целями, отражаю­щими прошлый опыт группы и его традиции, появ­ление противоречий в процессе этого взаимодейст­вия. Это зависит от способности группы к рефлексии происходящих с ней изменений, и специально зани­мающихся этим людей — «элиты» данной группы. В-третьих, «поиск» новых ценностей и целей, который оказывается тем более успешным, чем полнее и последовательнее развивается самостоятельная идеоло­гия данной группы, чем активнее она может себя выражать и противостоять идеологиям других боль­ших групп. Это уже совсем прямо связано с деятель­ностью идеологов группы. В целом же, развитие групповой идеологии идет как бы по цепочке: от психологии большой социальной группы — через социально-групповое сознание — к идеологии данной большой социальной группы. Групповая психология, на том или ином уровне зре­лости, свойственна всем представителям группы. Групповое сознание — уже только наиболее продви­нутой ее части. Групповая идеология доступна еще меньшему числу людей, обычно это — удел исклю­чительно политической элиты данной большой соци­альной группы.

3. Диалектика развития социально-группового созна­ния рассматривается в соответствии с гегелевской формулой: от «группы в себе» к «группе для себя». Положение «группы в себе» — ситуация, когда группа в целом и ее представители, выполняя в общест­ве определенные функции, еще не могут осознать этой роли и своего особого положения, и действовать в соответствии с этим. Социально-политически, они находятся в подчиненном положении и обслуживают иную, обычно «уходящую» политическую группу. Положение «группы для себя» — уже совершенно иная ситуация. Оказывающаяся в ней группа или, по крайней мере, часть ее представителей осознают вы­игрышные особенности своего положения и начина­ют активно участвовать в социальных, прежде всего политических процессах, направленных на измене­ние общественного устройства в соответствии с по­требностями, интересами, ценностями данной группы. Тогда данная группа создает определенные институ­ты, инициирует необходимые процессы и, в итоге, пе­рестраивает все социально-политическое устройст­во «под себя» и свои интересы.

4. Развитие социально-группового сознания членов больших групп обычно проходит три основных уров­ня. Первый уровень — «внешне-типологический». На этом уровне представители большой социальной группы идентифицируют себя и друг друга по внеш­ним признакам и фиксируют свою внешнюю схо­жесть, Однако обычно у них еще отсутствует осоз­нание единства и общности своих интересов. Второй уровень— «внутренне-идентификационный». На этом уровне появляется групповое самосознание на уровне первичной локальной общности, связанной с общими условиями жизни и деятельности, а также с возникающими на этой основе общими потребностя­ми и интересами. Третий уровень — «солидарно-дей­ственный». На нем обычно у людей уже возникает осознание единства интересов и ценностей большой общности и своей принадлежности к ней. Продвиже­ние по данным уровням связано с объективными и субъективными факторами.

5. Основные большие социальные группы всегда име­ют свои достаточно четко обрисованные политико-психологические особенности. К таким группам от­носятся в первую очередь буржуазия, рабочий класс, крестьянство и интеллигенция, обладающие собст­венным внутренним делением. Различаясь по своим потребностям и интересам, они сосуществуют в сложнейших взаимоотношениях, обычно обеспечи­вающих стабильное общественное развитие. Кон­фликты между этими группами приводят к сложней­шим кризисам и социальным революциям. Однако общая логика социального развития постепенно ведет к развитию таких форм контроля за политическим поведением больших групп, которые способствуют минимизации внутренних социально-политических конфликтов. Главным направлением развития постепенно становится минимизация монополии той или иной группы на политическую власть и поиск усло­вий социально-политического консенсуса. Особенно перспективную роль в этих процессах ныне играет интеллигенция, все больше претендующая на веду­щую роль в активно развивающемся современном постиндустриальном, открытом информационном обществе. Особую конфликтную роль в современном общест­ве играют так называемые маргинальные и, особен­но, люмпенизированные слои населения, представ­ляющие опасность в качестве потенциальной базы политического радикализма.

Люмпенизированный слой • ru.knowledgr.com

Люмпенизированный слой — слой населения, который занимает самое низкое положение в иерархии классов ниже основного тела рабочего класса. У общего представления, что система класса включает население под рабочим классом, есть давняя традиция в общественных науках (например, lumpenproletariat). Однако конкретный термин «люмпенизированный слой» был популяризирован в течение последней половины 20-го века, сначала социологами американской бедности и затем американскими журналистами. Понятие люмпенизированного слоя было пунктом противоречия среди социологов. Определения и объяснения люмпенизированного слоя, а также предложенные решения для управления или решения «проблемы люмпенизированного слоя», были высоко обсуждены. Уместность использования термина люмпенизированного слоя была также подвергнута сомнению с некоторыми социологами, утверждающими, что понятие было преобразовано в ключевое слово для интеллектуалов, чтобы демонизировать обедневших черных и латиноамериканцев в городских США.

История

Ганнэру Мирдэлу обычно признают первым сторонником термина «люмпенизированный слой». Сочиняя в начале 1960-х на экономическом неравенстве в США, люмпенизированный слой Мирдэла относится к «классу безработных, unemployables, и underemployed, кто все более безнадежно установлен кроме страны в целом и не разделяет в ее жизни, ее стремлениях и ее успехах». Однако у этой общей концепции класса или категории людей ниже ядра рабочего класса есть давняя традиция в общественных науках, такой как посредством работы Генри Мэйхью, лондонская Лейбористская партия которого и лондонские Бедные стремились описать до настоящего времени невидимый мир временных рабочих, проституток и уличных людей.

Определенное понятие люмпенизированного слоя в США подверглось нескольким преобразованиям в течение десятилетий после введения Мирдэла термина. Согласно социологу Герберту Гэнсу, в то время как структурное осмысление Мирдэла люмпенизированного слоя осталось относительно неповрежденным посредством писем Уильяма Джулиуса Уилсона и других в нескольких отношениях, структурное определение было оставлено многими журналистами и академиками и заменено поведенческой концепцией люмпенизированного слоя, который плавит термин Мирдэла с и концепцией Оскара Льюиса других «культуры бедности».

Определение люмпенизированного слоя

Различные определения люмпенизированного слоя были сформулированы начиная с начальной концепции термина, но все эти определения — в основном различные способы вообразить категорию людей ниже рабочего класса. Определения просто варьируются, которым выдвинуты на первый план особые размеры этой группы. Несколько популярных описаний люмпенизированного слоя рассматривают ниже.

Внимание на экономику

Эрик Олин Райт определяет люмпенизированный слой как «категорию социальных агентов, которые экономно угнетаются, но не последовательно эксплуатируются в пределах данной системы класса». Люмпенизированный слой занимает самое низкое, которому звонят на лестнице класса. Согласно Райту, угнетается люмпенизированный слой, потому что они обычно лишаются доступа к рынку труда, и таким образом они «последовательно не эксплуатируются», потому что возможность для их экономической эксплуатации минимальна. Другими словами, в отличие от рабочего класса, который обычно эксплуатируется для их трудовой власти, люмпенизированный слой, вообще говоря, не считает трудовую власть достойной эксплуатации. Райт спорит,

: «Материальные интересы богатых и привилегированных сегментов американского общества были бы лучше обеспечены, если бы эти люди просто исчезли … альтернатива, то, должен построить тюрьмы, чтобы загородить зоны городов, в которых люмпенизированный слой живут. В такой ситуации главная потенциальная власть люмпенизированного слоя против их угнетателей прибывает из их возможности разрушить сферу потребления, особенно через преступление и другие формы насилия, не их возможность разрушить производство через их контроль над трудом».

Эта цитата частично касается мест и местоположений для люмпенизированного слоя.

Внимание на пространство и место

Люмпенизированный слой обычно занимает определенные зоны в городе. Таким образом понятие люмпенизированного слоя популярно в городской социологии, и особенно в счетах городской бедности. Термин «люмпенизированный слой» и фраза «городской люмпенизированный слой», по большей части, использован попеременно. Исследования относительно афроамериканского гетто постгражданских прав часто включают обсуждение городского люмпенизированного слоя. Много писем относительно люмпенизированного слоя, особенно в США, сосредоточены городским образом.

Книги Уильяма Джулиуса Уилсона, Уменьшающееся Значение Гонки (1978) и Действительно Находящийся в невыгодном положении (1987), являются популярными счетами черного городского люмпенизированного слоя. Уилсон определяет люмпенизированный слой как «крупное население в самом основании социальной лестницы, изведенной бедным образованием и низко платящими рабочими местами». Он обычно ограничивает свое обсуждение пойманными в ловушку в гетто постгражданских прав в американском поясе ржавчины (см. «Потенциальные Причины и Предложенные Решения» раздел этого входа для более подробного резюме Уилсона на люмпенизированном слое).

Илайджа Андерсон, Streetwise (1990), использует этнографические методы, чтобы изучить gentrifying район, «Деревня» (псевдоним), ограничивая черное гетто, «Northton» (псевдоним), в американском городе. Андерсон предоставляет следующее описание люмпенизированного слоя в этом гетто:

: «Люмпенизированный слой Northton составлен из людей, которые не не отставали от их братьев, и в занятости и в общительности. По существу они могут быть замечены как жертвы экономической и социальной системы. Они составляют безработных, underskilled, и плохо образованный, даже при том, что некоторые держат свидетельства об окончании средней школы. Многие умны, но они деморализованы расизмом и стеной социального сопротивления, стоящего перед ними. В этом контексте они теряют перспективу и испытывают недостаток в перспективе и чувствительности, которая позволила бы им договариваться о более широкой системе занятости и общества в целом».

Внимание на поведение

Лоуренс М. Мид определяет люмпенизированный слой как группу, которая не является только бедной, но также и поведенчески несовершенной. Он описывает люмпенизированный слой как «дисфункциональный». Он предоставляет следующее определение в своей книге 1986 года Вне Права,

: «Люмпенизированный слой является самым видимым в городских параметрах настройки трущобы и является приблизительно 70-процентным цветным, но он включает много сельских и белых людей также, особенно в Appalachia и Юге. Большая часть городского люмпенизированного слоя составлена из уличных жуликов, семей благосостояния, наркоманов и бывших психически больных. Есть, конечно, люди, которые функционируют хорошо – так называемое ‘получение’ или ‘работа, плохая’ – и богатые люди, которые функционируют плохо, но в общем низком доходе и серьезных поведенческих трудностях сочетаются. Люмпенизированный слой не большой как доля населения, возможно 9 миллионов человек, но это составляет львиную долю самых серьезных беспорядков в американской жизни, особенно в городах».

Кен Олетта, часто признаваемый основным журналистом, который выдвинул термин люмпенизированного слоя на первый план американского сознания, описывает американский люмпенизированный слой как неассимилируемых американцев, и он предполагает, что люмпенизированный слой может быть подкатегоризирован в четыре отличных группы,

: «(a) пассивные бедные, обычно долгосрочные получатели благосостояния; (b) враждебные уличные преступники, которые терроризируют большинство городов, и кто часто школьные уволенные и наркоманы; (c) жулики, которые, как уличные преступники, могут не быть бедными и кто зарабатывает их средства к существованию в подземной экономике, но редко совершает тяжкие преступления; (d) травмированные пьяницы, бродяги, бездомные леди хозяйственной сумки и освобожденные психически больные, которые часто бродят или падают в обморок на городских улицах».

Споры среди определений

Каждое из вышеупомянутых определений, как говорят, осмысляет ту же самую общую группу – американский люмпенизированный слой – но они обеспечивают несколько конкурирующие образы. В то время как Мастер, Уилсон, и Андерсон каждое положение люмпенизированный слой в отношении рынка труда, определение Олетты — просто «неассимиляция» и его примеры, наряду с определением Меда, участием участников люмпенизированного слоя основного момента в ненормативном поведении и их принятием антиобщественного взгляда на жизнь. Эти споры разработаны далее в следующей секции («Особенности Люмпенизированного слоя»).

Как очевидные с Медом и созданием Олетты, некоторые определения люмпенизированного слоя значительно отличаются от начального понятия экономической группы ниже рабочего класса. Несколько писем на люмпенизированном слое различают различные типы люмпенизированного слоя, такие как социальный люмпенизированный слой, обедневший люмпенизированный слой, репродуктивный люмпенизированный слой, образовательный люмпенизированный слой, сильный люмпенизированный слой и преступный люмпенизированный слой, с некоторой ожидаемой горизонтальной подвижностью между этими группами. Еще более расходящийся от начального понятия люмпенизированного слоя недавние журналистские счета так называемого «генетического люмпенизированного слоя», относясь к генетическому наследованию склонности к склонности и другим чертам индивидуальности, традиционно связанным с поведенческими определениями люмпенизированного слоя. Однако такие различия между преступными, социальными, обедневшими, и другими указанными условиями люмпенизированного слоя все еще относятся к той же самой общей группе — те ниже рабочего класса. И, несмотря на недавние журналистские счета «генетического люмпенизированного слоя», понятие люмпенизированного слоя прежде всего и традиционно было, понятие социологии.

Особенности люмпенизированного слоя

Люмпенизированный слой расположен коллекцией идентификации особенностей, таких как высокие уровни безработицы, рождений из брака, домашних хозяйств с головой женщины, преступления, насилия, токсикомании и процентов отсеявшихся средней школы. Люмпенизированный слой питает эти черты до большей степени, чем население в целом и другие классы более определенно.

Джоэл Роджерс и Джеймс Райт определяют четыре общих темы, которыми эти особенности организованы в пределах академических и журналистских счетов люмпенизированного слоя: экономический, социально-психологический, поведенческий, и экологический (пространственная концентрация).

Экономические особенности

Экономический аспект — самая основная и наименее оспариваемая тема люмпенизированного слоя – люмпенизированный слой всецело беден. Люмпенизированный слой испытывает высокие уровни безработицы, и что мало занятости, которую ее участники поддерживают в формальной экономике, лучше всего описано как сомнительный труд. Однако важно отметить, что просто быть бедным не синонимично с тем, чтобы быть частью люмпенизированного слоя. Люмпенизированный слой постоянно беден и, для большинства определений, люмпенизированный слой, живой в областях сконцентрированной бедности. Некоторые ученые, такие как Рикетс и Сохилл, утверждают, что быть бедным не является требованием для членства в люмпенизированном слое, и таким образом есть люди, которые являются небедными членами люмпенизированного слоя, потому что они живут в «областях люмпенизированного слоя» и воплощают другие особенности люмпенизированного слоя, такой как являющийся сильным, преступным, и антиобщественным (например, главари).

Социально-психологические особенности

Много писателей часто выдвигают на первый план социально-психологические аспекты люмпенизированного слоя. Люмпенизированный слой часто создается как держащиеся верования, отношения, мнения и желания, которые несовместимы с поддержанными обществом в целом. Люмпенизированный слой часто описывается как «обескураженная» группа с участниками, которые чувствуют себя «отключенными» от господствующего общества. Связанный с этим обсуждением люмпенизированного слоя, являющегося в психологическом отношении ненормативным, у люмпенизированного слоя, как также говорят, есть низкие уровни познания и грамотности. Таким образом люмпенизированный слой часто замечается как мысленно разъединяемый от остальной части общества. Рассмотрите следующее:

: «Люмпенизированный слой отклоняет многие нормы и ценности более многочисленного общества. Среди молодежи люмпенизированного слоя мотивация успеха низкая, образование недооценено, и презираются обычные средства успеха и восходящей подвижности. Есть широко распространенное отчуждение от общества и его учреждений, отчуждения, социальной изоляции и безнадежности, смысл, что лучшая жизнь просто не достижима через законные средства».

Поведенческие особенности

Мало того, что люмпенизированный слой, как часто говорят, думает по-другому, они, как также говорят, ведут себя по-другому. Некоторые полагают, что понятие люмпенизированного слоя предназначалось, чтобы захватить совпадение многих социальных бед включая бедность, безработицу, преступление, зависимость благосостояния, семьи без отца, и низкие уровни образования или работы связали навыки. Эти поведенческие особенности, вместе с аргументами, что люмпенизированный слой в психологическом отношении разъединен от господствующего общества, иногда выдвигаются на первый план как доказательства, что люмпенизированный слой живет в субкультуре бедности. С этой точки зрения члены люмпенизированного слоя воплощают отличный набор мыслей, восприятия и действий – «стиль жизни» — которые переданы через поколения. Однако так же, как осмысление «культуры бедности» в целом обсуждено, так также попытки создать люмпенизированный слой как членов такой культуры.

Экологические (пространственные) особенности

Экологический аспект, четвертая тема в литературе по люмпенизированному слою, часто используется и в качестве описания и в качестве объяснения люмпенизированного слоя. Люмпенизированный слой сконцентрирован в определенных областях. Хотя есть некоторые письма на «сельском люмпенизированном слое», в целом люмпенизированный слой создан как городское явление, и фразы «бедность гетто» и «бедность бедного района» часто используются синонимично с термином люмпенизированного слоя. Однако много ученых боятся приравнивать сконцентрированную бедность к люмпенизированному слою. Проживание в областях сконцентрированной бедности более или менее создано как общее (и часто необходимое) условие люмпенизированного слоя, но это обычно не считают достаточным условием, так как много осмыслений люмпенизированного слоя выдвигают на первый план поведенческий и психологический deviancy, который может не обязательно сохраниться в областях высокой бедности. В письмах Уилсона на люмпенизированном слое – термин он в конечном счете заменяет «бедностью гетто» (см. секцию, названную «Критические анализы Понятия Люмпенизированного слоя») – люмпенизированный слой описан как население, которое физически и в социальном отношении изолировано от людей и учреждений господствующего общества, и эта изоляция — одна из коллекции причин к сконцентрированной бедности и почему «социальные дислокации» (например, преступление, школьные уволенные, из беременности брака, и т.д.) люмпенизированного слоя появляются.

Таким образом люмпенизированный слой определен и определен многократными особенностями. Участники постоянно бедны и испытывают высокие уровни безработицы. Однако эти тенденции обычно не замечаются как достаточные идентификаторы люмпенизированного слоя, потому что для многих понятие люмпенизированного слоя также захватило размеры психологического и поведенческого deviancy. Кроме того, люмпенизированный слой обычно идентифицируется как городское явление с его участниками, как правило, живущими в областях сконцентрированной бедности.

Потенциал вызывает и предложенные решения

Подобный проблемам определения и идентификации люмпенизированного слоя, выделение потенциальных причин и предложенных решений для «проблемы люмпенизированного слоя» также было пунктами соревнования. Дебаты относительно диагноза, и предписание для, люмпенизированный слой часто отражает дебаты относительно первой мировой бедности более широко. Однако во многих письмах на определенном понятии люмпенизированного слоя, некоторые особые причины и решения были сформулированы.

Несколько из этих суждений обрисованы в общих чертах ниже, включая развитых Уильямом Джулиусом Уилсоном, Дугласом Мэсси и Нэнси Дентон, Лоуренсом М. Мидом и Кеном Олеттой. Работа этими авторами, конечно, не составляет исчерпывающий список предложенных причин или решений для люмпенизированного слоя, но они — возможно наиболее прочитанные предложения среди социологов. Контрастирующими причинами и решениями, выдвинутыми на первый план Уилсоном и Мидом в особенности, были популярные пункты для дебатов. Однако, потому что предписание зависит от диагноза, большая часть дебатов между Уилсоном и Мидом были на причинах и условиях люмпенизированного слоя. Уилсон выдвигает на первый план социальную изоляцию и исчезновение качественной работы (например, через deindustrialization и оффшорный трудовой аутсорсинг) для жителей гетто, в то время как Мид выдвигает на первый план сверхщедрое и разрешающее государство всеобщего благосостояния. Мэсси и Дентон связывают создание люмпенизированного слоя к расовой жилой сегрегации и защищают для политики, поощряющей десегрегацию. Олетта обеспечивает различное стратегическое обсуждение структуры, выдвигая на первый план два чрезвычайных положения (оптовый выбор и либеральный выбор) и одно положение среднего уровня (розничный выбор), но это больше обсуждений относительно суммы общественных ресурсов, которые должны быть посвящены фиксации или попытке фиксировать, проблема люмпенизированного слоя, а не определенные стратегии. Олетта, кажется, поддерживает розничный выбор, который обеспечил бы помощь участникам люмпенизированного слоя, заслуживающим и обнадеживающий, и отказал бы в помощи участникам, незаслуживающим и безнадежным.

Диагноз и предписание Уилсона

Для Уилсона причина люмпенизированного слоя структурна. В Действительно Находящемся в невыгодном положении, Уилсон выдвигает на первый план конгломерат факторов в последней половине двадцатого века, приводя к растущему городскому люмпенизированному слою. Перечисленные факторы включают, но не ограничены изменением от производящей товары экономики до производящей обслуживание экономики (включая deindustrialization) и оффшорный аутсорсинг труда не только в промышленном секторе, но также и в существенных частях остающегося сектора обслуживания. Эти факторы ухудшены массовым бегством средних классов и высших сословий от центральной части города (сначала известный «белый полет», но позже менее изученный отъезд черного среднего класса), который создает «пространственное несоответствие» между тем, где люди с низким доходом живут (районы бедного района) и где рабочие места сектора обслуживания низкого умения доступны (пригород). Результат — преобразование почты гражданская центральная часть города эры прав в «гетто», жители которого изолированы от господствующих учреждений.

Уилсон предлагает всестороннюю социально-экономическую программу, которая прежде всего универсальна, но тем не менее включает предназначенные усилия улучшить жизненные возможности люмпенизированного слоя гетто и других находящихся в невыгодном положении групп. Уилсон перечисляет многократные примеры того, что эта универсальная программа включала бы, такие как государственное финансирование обучения, переквалификации и переходных выплат сотрудникам, которые будут доступны всем членам общества. Относительно диагноза концентрации и изоляции, Уилсон предлагает продвижение социальной мобильности через программы, которые увеличат перспективы занятости люмпенизированного слоя, приведет к географической подвижности. Уилсон описывает свою предложенную программу как наличие «скрытой повестки дня» для влиятельных политиков, «чтобы улучшить жизненные возможности действительно находящихся в невыгодном положении групп, такие как люмпенизированный слой гетто, подчеркивая программы, к которым могут положительно иметь отношение группы, которым более способствуют, всех гонок и фонов класса». Универсальные программы более легко приняты в пределах политического климата США, чем предназначенные программы, все же люмпенизированный слой, вероятно, испытал бы большую часть выгоды от универсальных программ. Уилсон отмечает, что некоторые проверенные на нуждаемость программы все еще необходимы, но рекомендует, чтобы они были созданы как вторичные к универсальным программным усилиям. Следующая цитата суммирует его стратегическое требование:

: «[T] он проблемы люмпенизированного слоя гетто могут быть наиболее обоснованно решены всесторонней программой, которая объединяет политику занятости с политикой социального обеспечения, и это показывает универсальный в противоположность гонке — или определенные для группы стратегии. С одной стороны, эта программа выдвигает на первый план макроэкономическую политику произвести трудный рынок труда и экономический рост; налоговая и валютная политика не только, чтобы стимулировать неинфляционный рост, но также и увеличить конкурентоспособность американских товаров на обоих внутренний и внешний рынок; и национальная стратегия рынка труда сделать рабочую силу более соответствующей изменению экономических возможностей. С другой стороны, эта программа выдвигает на первый план программу гарантии пособия на ребенка, программу пособия многодетным семьям и стратегию заботы о детях».

Massey и диагноз Дентона и предписание

В их 1993 закажите американский Апартеид, социологи Дуглас Мэсси и Нэнси Дентон соглашаются с большой частью предложенных причин Уилсона и предложенных решений, но вводят расовую жилую сегрегацию (как результат и институциализированного и дискриминация отдельного уровня) как объяснительный фактор. Мэсси и Дентон утверждают, что расовая жилая сегрегация — прежде всего результат институциализированного расизма в недвижимости и банковском деле, вместе с, и значительно мотивированный, предубеждение отдельного уровня и дискриминация. Они предоставляют следующее резюме,

: «Таким образом, хотя мы разделяем взгляды Уильяма Джулиуса Уилсона, что структурное преобразование экономики играло важную роль в создании городского люмпенизированного слоя в течение 1970-х, мы утверждаем, что, что сделало его непропорционально, черный люмпенизированный слой был расовой сегрегацией. Снижение производства и повышения двухярусной сервисной экономики вредило многим расовым и этническим группам, но только темнокожие американцы были очень отдельными, поэтому только среди них была получающаяся доходная потеря, ограниченная маленьким набором пространственно смежных и в расовом отношении однородных районов».

Учитывая видную роль сегрегации в строительстве и обслуживании городского люмпенизированного слоя, Massey и Дентон призывают к политике, которая продвигает десегрегацию. Они предоставляют подробный список стратегических предложений в закрытии их книги. Они утверждают, что политика, нацеленная на десегрегацию, должна предназначаться для частного рынка недвижимости, где подавляющее большинство жилья ассигновано. В выполнении этого авторы призывают федеральное правительство посвящать больше ресурсов поддержке закона о Справедливом решении жилищных вопросов, включая быстрое судебное действие против нарушителей (чтобы усилить сдерживающие эффекты законодательства).

Диагноз и предписание меда

Мед утверждает, что основной причиной проблемы люмпенизированного слоя (или по крайней мере увековечивание проблемы люмпенизированного слоя) является благосостояние. Мед утверждает, что большинство программ социального обеспечения поощряет социальные дисфункции, включая зависимость от благосостояния, незаконные рождения, безработицу и преступление. Для Меда благосостояние слишком разрешающее и предоставляет преимущества для люмпенизированного слоя без требований для его участников, чтобы изменить их поведение и образ жизни.

Диагноз меда, что разрешающее благосостояние — основная причина проблемы люмпенизированного слоя, сопровождается предписанием для более авторитетной программы социального обеспечения, которая объединяет преимущества с требованиями. Это предложение часто называют «системой социального обеспечения», которая требует, чтобы получатели благосостояния работали, чтобы получить помощь. Для Меда такое проектирование программы вызвало бы изменение в поведении, так как разрешение заменено властью. Мед суммирует его требование заменить разрешающее благосостояние авторитетным благосостоянием:

: «Прогрессивная традиция распространения новых преимуществ и возможностей к худшему — прочь сделала его почти невозможным, чтобы обратиться к поведенческим трудностям у основания общества в их собственных терминах. Поскольку сделать это, власть или создание из требований к людям, должна была бы быть замечена как инструмент, а не торец, политики».

Три типологии Олетты решений

Кен Олетта закрывает свою книгу, Люмпенизированный слой (1982), выдвигая на первый план три типологии решений: «оптовый выбор», «либеральный выбор», и «розничный выбор».

«Оптовый выбор» включает и консерваторов и либералов, которые оптимистичны, что действие правительства может решить проблему люмпенизированного слоя. Согласно Auletta, левые оптовые сторонники призывают к увеличенной общественной помощи, в то время как правые оптовые сторонники призывают, чтобы правительство уменьшило налоги, чтобы увеличить рабочие места (вдохновленный экономической теорией струйки вниз) и приказать правительству «жестко вести себя» на преступлении люмпенизированного слоя и зависимости от благосостояния.

«Либеральный выбор» пессимистичен, и его сторонники чрезвычайно опасаются предложенных решений проблемы, которую они рассматривают как неразрешимую. Сторонники этой перспективы призывают к решительному отказу в общественной помощи для люмпенизированного слоя и обеспокоены «изоляцией пациента» вместо того, чтобы охотиться, для какого они верят, воображаемое лечение. Другими словами, либеральный выбор предполагает, что люмпенизированный слой вообще безнадежен, и таким образом единственное общественное усилие, данное им, должно быть абсолютным минимумом.

«Розничный выбор» включает тех промежуточный оптимизм и пессимизм, что Олетта называет «скептиками». Розничный выбор защищает для предназначенных усилий, признавая пределы вмешательства правительства, но также знает о положительной социальной политике воздействия, может иметь на усилиях решить определенные проблемы люмпенизированного слоя. Эта перспектива второго плана просит, чтобы помощь была дана членам люмпенизированного слоя, который, как полагают, заслуживал помощи, но отказанный от участников, которые, как полагают, были незаслуживающими. Однако сторонники розничного выбора часто не соглашаются, на котором членов люмпенизированного слоя рассматривают, заслуживая и которые не являются. Это, кажется, подход, охваченный Олеттой, поскольку он закрывает свою книгу с размышлениями о некоторых людях, он берет интервью всюду по предыдущим страницам. Он говорит, «Я не испытываю затруднений, отказывающихся от жестоких преступников как братья Bolden или уличные жулики как Генри Ривера. Но зная, как правительственная рука помощи позволила Перлу Доусону и Уильяму Мэйсону преуспеть, Вы будете готовы списать их?»

Люмпенизированный слой и журналистика

Социологи часто указывают на журналистику как основное учреждение, осмысляющее люмпенизированный слой для массовой аудитории. Многие предполагают, что терминология люмпенизированного слоя, используемая американскими журналистами в последнем квартале двадцатого века, была неравнодушна к поведенческому и культурному — в противоположность структурному – определения люмпенизированного слоя.

В то время как использование журналистами термина люмпенизированного слоя обширно, несколько популярных источников часто цитируются в академической литературе по люмпенизированному слою и журналистике. Кен Олетта использовал термин люмпенизированного слоя в трех статьях, опубликованных в The New Yorker в 1981, и в книге формируются год спустя. Олетта — возможно наиболее прочитанный журналист люмпенизированного слоя, и многие его идеи, включая его определение люмпенизированного слоя, включены в эту статью в Википедии.

Другой известный журналист — Николас Леман, который опубликовал горстку статей на люмпенизированном слое в Atlantic Monthly в течение конца 1980-х и в начале 1990-х. Его письма 1986 года на «Происхождении Люмпенизированного слоя» утверждают, что люмпенизированный слой был создан двумя миграциями, большой миграцией южных черных на Север и Запад во время раннего к середине двадцатого века и массовому бегству черных среднего класса из гетто в течение 1970-х в течение начала 90-х. В 1991 Леман также опубликовал статью, названную «Другой Люмпенизированный слой», который детализирует пуэрториканцев, и особенно пуэрториканцев, проживающих в Южном Бронксе, как члены городского люмпенизированного слоя в США.

Критические анализы понятия люмпенизированного слоя

После популяризации понятия люмпенизированного слоя и в академических и в журналистских письмах, некоторые академики начали открыто критиковать терминологию люмпенизированного слоя. Те против понятия люмпенизированного слоя обычно утверждают, что с одной стороны «люмпенизированный слой» — срок гомогенизации, который упрощает разнородную группу, и с другой стороны, термин уничижителен и демонизирует городскую бедноту.

Язык люмпенизированного слоя как уничижительный и демонизирующий

Многие, кто опровергает понятие люмпенизированного слоя, предполагают, что термин «люмпенизированного слоя» был преобразован в ключевое слово, чтобы относиться к бедным черным бедного района. Например, Хилари Сильвер выдвигает на первый план момент, когда Дэвид Дюк, бывший Великий Волшебник KKK, провел кампанию за губернатора Луизианы, жалуясь на «люмпенизированный слой благосостояния». Понятие люмпенизированного слоя было политизировано с теми от политического левого утверждения, что безработица и недостаточное обеспеченное благосостояние являются причинами условий люмпенизированного слоя, в то время как политическое право использует термин люмпенизированного слоя, чтобы относиться к зависимости от благосостояния и моральному снижению. Много социологов предполагают, что эта последняя риторика – правая перспектива – стала доминирующей в господствующих счетах люмпенизированного слоя в течение более поздних десятилетий двадцатого века.

Герберт Гэнс — один из самых красноречивых критиков понятия люмпенизированного слоя. Гэнс предполагает, что американские журналисты, вдохновленные частично академическими письмами на «культуре бедности», повторно создал «люмпенизированный слой» от структурного термина (т.е., определив люмпенизированный слой в отношении условий социальной/экономической/политической структуры) к поведенческому термину (т.е., определив люмпенизированный слой в отношении рационального выбора и/или в отношении субкультуры бедности). Гэнс предполагает, что слово «люмпенизированный слой» стало синонимичным с обедневшими черными, которые ведут себя в преступнике, инакомыслящем, или «просто путях несреднего класса».

Лоик Уоккуэнт развертывает относительно подобный критический анализ, утверждая, что «люмпенизированный слой» стал общим термином, который создает городские черные как поведенчески и культурно ненормативный. Уоккуэнт отмечает, что статус люмпенизированного слоя наложен на городских черных снаружи и выше их (например, журналистами, политиками и академиками), заявив, что «люмпенизированный слой» — уничижительная и «отрицательная этикетка, которой никто не требует или не призывает кроме прикрепить его на других». И, хотя понятия люмпенизированного слоя гомогенизируют, Уоккуэнт утверждает, что образы люмпенизированного слоя дифференцируются на гендерных линиях с мужчиной люмпенизированного слоя, изображаемым как сильный «фейерверк бригады», физическая угроза государственной безопасности и женщина люмпенизированного слоя, обобщаемая как «мать благосостояния» (также посмотрите королеву благосостояния), «моральное нападение на американские ценности».

Предложенные условия замены

Обвинения против терминологии люмпенизированного слоя мотивировали условия замены. Например, Уильям Джулиус Уилсон, сочувствующий критическим замечаниям, принесенным против терминологии люмпенизированного слоя (особенно те критические замечания, устанавливаемые Gans), начинает заменять свое использование термина люмпенизированный слой с «гетто, бедным» в течение начала 1990-х. Для Уилсона эта терминология замены — просто попытка обновить создание бедности бедного района, как структурно внедряемой. Он заявляет, «Я буду заменять термином ‘бедные гетто’ термин ‘люмпенизированный слой’ и надеяться, что не потеряю ни одного тонкого теоретического подразумевать, что последний термин имел в моих письмах».

См. также

• Социальное неравенство

• Социальная иерархия

• Социальный класс

• Социальное отчуждение

• Зарезервируйте армию труда

• Крепостничество

---

Люмпенизация — это… Что такое Люмпенизация?

люмпенизация — ж. 1. процесс действия по гл. люмпенизироваться 2. Результат такого действия. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

люмпенизация — люмпениз ация, и …   Русский орфографический словарь

люмпенизация — (1 ж), Р., Д., Пр. люмпениза/ции …   Орфографический словарь русского языка

люмпенизация — и; ж. К Люмпенизировать и Люмпенизироваться …   Энциклопедический словарь

ЛЮМПЕНИЗАЦИЯ — социально регрессивное явление, характерное, как правило, для общества катастрофного типа и заключающееся в полном выпадении людей из социальной жизни и одновременным формированием обширного социального дна , состоящего из обездоленных,… …   Социология: Энциклопедия

люмпенизация — I люмпениза/ция см. люмпенизироваться II люмпени/зация и; ж. к люмпенизировать и люмпенизироваться …   Словарь многих выражений

ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ЛЮМПЕНИЗАЦИЯ — маргинализация интеллигенции как социального слоя в переходный период и соответствующая люмпенизация ее сознания, связанная с нарушением общественной функции генерирования и распространения нового знания и культуры. Маргинализация интеллигенции… …   Социология: Энциклопедия

Социальная маргинализация — люмпенизация общества снизу и сверху. Социальные маргиналы характерны для всех слоев постсоветского общества (политические, нравственные, интеллектуальные маргиналы, бизнес маргиналы и др). Маргинальное общество живет преимущественно сегодняшним… …   Геоэкономический словарь-справочник

люмпен-пролетариат — {{люмпен пролетари{}а{}т}} а; м. [нем. Lumpenproletariat] Деклассированный слой людей (босяки, бродяги, нищие и т.п.). * * * люмпен пролетариат (от нем. Lumpen  лохмотья), термин введён К. Марксом для обозначения низших слоёв пролетариата.… …   Энциклопедический словарь

ЛЮМПЕН-ПРОЛЕТАРИАТ — (от немецкого Lumpen лохмотья), термин введен К. Марксом для обозначения низших слоев пролетариата. Позднее люмпенами стали называться все деклассированные слои населения (бродяги, нищие, уголовные элементы и другие). Люмпенизация общества… …   Современная энциклопедия

люмпенизация — это… Что такое люмпенизация?

люмпенизация — ж. 1. процесс действия по гл. люмпенизироваться 2. Результат такого действия. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

люмпенизация — люмпениз ация, и …   Русский орфографический словарь

люмпенизация — (1 ж), Р., Д., Пр. люмпениза/ции …   Орфографический словарь русского языка

ЛЮМПЕНИЗАЦИЯ — социально регрессивное явление, характерное, как правило, для общества катастрофного типа и заключающееся в полном выпадении людей из социальной жизни и одновременным формированием обширного социального дна , состоящего из обездоленных,… …   Социология: Энциклопедия

Люмпенизация — процесс перехода высших и средних слоев рабочего класса (а иногда и представителей других классов) в нижний слой рабочего класса …   Социология: словарь

люмпенизация — I люмпениза/ция см. люмпенизироваться II люмпени/зация и; ж. к люмпенизировать и люмпенизироваться …   Словарь многих выражений

ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ЛЮМПЕНИЗАЦИЯ — маргинализация интеллигенции как социального слоя в переходный период и соответствующая люмпенизация ее сознания, связанная с нарушением общественной функции генерирования и распространения нового знания и культуры. Маргинализация интеллигенции… …   Социология: Энциклопедия

Социальная маргинализация — люмпенизация общества снизу и сверху. Социальные маргиналы характерны для всех слоев постсоветского общества (политические, нравственные, интеллектуальные маргиналы, бизнес маргиналы и др). Маргинальное общество живет преимущественно сегодняшним… …   Геоэкономический словарь-справочник

люмпен-пролетариат — {{люмпен пролетари{}а{}т}} а; м. [нем. Lumpenproletariat] Деклассированный слой людей (босяки, бродяги, нищие и т.п.). * * * люмпен пролетариат (от нем. Lumpen  лохмотья), термин введён К. Марксом для обозначения низших слоёв пролетариата.… …   Энциклопедический словарь

ЛЮМПЕН-ПРОЛЕТАРИАТ — (от немецкого Lumpen лохмотья), термин введен К. Марксом для обозначения низших слоев пролетариата. Позднее люмпенами стали называться все деклассированные слои населения (бродяги, нищие, уголовные элементы и другие). Люмпенизация общества… …   Современная энциклопедия

О люмпенизации российского общества за годы после развала СССР: marc_aureli — LiveJournal

Главный признак люмпен-пролетария – отсутствие социальной, профессиональной, да и часто физической привязки к какому-то «месту» — месту в жизни, месту географическому, месту в социальной иерархии. Они никто, они нигде, они всегда готовы. На что готовы? Да на всё. У них нет профессии, нет никакого устойчивого занятия и места работы. Кстати, услужливо сформировалась теория, что-де профессия – это прошлый век. Сегодня работу надо менять не реже раза в четыре года, да и вообще засиживаться на одном месте не креативно. Но это относится скорее к более продвинутому слою люмпенов – о них речь впереди.

Люмпены индустрии

Сначала о люмпенах самых простых. После победы демократии в 91-м году покатилось, нарастая, разрушение промышленности. Предприятия закрывались одно за другим – тем же темпом, как когда-то вводились в строй. Люди лишались работы. Тысячами лишались. При этом теряли они не только работу – они лишались всего строя жизни. Жизнь в Советском Союзе была организована не столько по территориальному, сколько по производственному принципу – вокруг предприятия, места работы. Иностранцы, с которыми доводилось работать, помнится, удивлялись: словно феодальное поместье в Средние века. Но, так или иначе, так было. На предприятии получали не только зарплату, а и все жизненные блага: квартиру, дачный участок, путёвки на отдых для взрослых и детей, часто были так называемые медсанчасти предприятий – больницы с поликлиниками. Были учебные заведения при больших предприятиях, где можно было выучиться без отрыва от производства… Были дома культуры, где крутили кино и устраивали танцы и всякую самодеятельность. Причём подобный подход был не только на заводах и фабриках – даже в МИДе это было: по воскресеньям в клубе показывали мультики для детей сотрудников, а в боковушке смоленской высотки была поликлиника для трудящихся МИДА и Внешторга. По осени от месткома «выделяли» (советское словцо) автобус для поездки трудящихся по грибы. В Белоруссии, рассказывали, таким же порядком ездили собирать клюкву.

Человек был помещён в плотную социальную ткань, она его и опутывала, лишала каких-то потенциальных степеней свободы, но она же – поддерживала. Ткань эта обобщённо именовалась «трудовым коллективом». Советский трудящийся получал оттуда не только бренные блага вроде, например, мяса из заводского подсобного хозяйства или места в детском саду. Он получал оттуда же и мысли, понятия, взгляд на мир. Проводились политинформации, собрания, где разъяснялось международное положение, политика партии по тем или иным вопросам, рисовались перспективы развития. Для утончённого интеллектуала это могло показаться примитивным, как профессору учебник восьмого класса, но для того контингента – в самый раз. То есть простой трудящийся получал от своего места работы практически всё – и духовное окормление , и материальные блага. Он прочно стоял на рельсах и ехал в должном направлении. И что интересно, подавляющее большинство не ощущало такое положение стеснительным. Хотелось бы иметь того же, но побольше – вот какое было господствующее ощущение. Люди «росли на работе» — тоже советское выражение. Недавно я для одной телебеседы усиливалась вспомнить, как по-советски называлось «сделать карьеру» — и вот только теперь вспомнила – «вырасти на работе».

Отдельная песня была – профилактика неправильного поведения, главным образом, пьянства. Среди рабочих, да и не только их, это была большая проблема. Была и проблема т.н. несунов, мелких производственных воришек. Мой отец, директор завода, изобрёл ноу-хау, которым делился с коллегами: надо давать премии не каждый месяц, а, положим, раз в полгода. Тогда получается приличная сумма. Мне запомнилось, как отец говорил: «Маленькие деньги он точно пропьёт, а тут он может и мотоцикл купить». То есть о человеке заботились, его как-то поддерживали, вели по жизни. Безусловно, иногда это выходило по-дурацки, но скатиться на дно было практически невозможно. Но и для тех, кто всё-таки сумел допиться до чёртиков, существовали ЛТП – учреждения для трудотерапии алкашей, где лечение совмещалось с принудительным трудом. И при всех эксцессах исполнения это было правильным шагом. А что с ними делать прикажете?

Моя свекровь любит, вспоминая о своём трудовом пути, повторять: «Нас пестовали и отслеживали». Мой муж к этому выражению относится крайне иронически, оно даже стало в нашей семье неким юмористическим мемом. Но по существу-то ведь верно! Имеется в виду, что к любому работнику, молодому специалисту, например, было внимательное, заинтересованное отношение, его обучали, создавали условия для роста.

И вот эти люди, привыкшие ехать по предначертанным рельсам, вдруг оказались выброшенными «посреди степей», in the middle of nowhere – бреди куда сам знаешь. И они побрели. У нас в компании водителем работал квалифицированный рабочий с какого-то закрытого в прежние времена предприятия, что-то связанное с электроникой. Этот москвич. А ещё работал дворник с братской Украины, из Запорожья. В прошлом фрезеровщик с военного завода, самого высокого разряда, с личным клеймом качества, учил когда-то молодых мальчишек из ПТУ своему мастерству. Пару лет назад он умер. Жена дворника-фрезеровщика в Запорожье работала в проектном институте, проектировала заводы. В новой истории устроилась в няньки. Про Кольку, тоже гражданина братской Украины, я прежде писала. Сегодня он стал ещё ближе ко дну жизни, чем тогда, когда я его упомянула впервые. А вот сидит выбивалкой накладных инженер-химик, кандидат наук. Как закрылся в 1992 г. её НИИ, так и пошла по торгово-офисной части, за столько лет уж втянулась.

Нет, люди эти совсем не обязательно оборванцы. Многие имеют пристойный вид и даже сравнительно довольны жизнью. Но всех их объединяет одно — деградация. Деградация в самом прямом, этимологическом, смысле слова – понижение в звании, в уровне, в квалификации.

Случается, некоторые даже довольны произошедшей с ними перемене судьбы. Мне надолго запомнилась одна встреча. Это было в середине 90-х, в Туле, в больнице, где я навещала одну знакомую. Там я чего-то ждала и в ожидании разговорилась с симпатичной, очень располагающей женщиной лет пятидесяти. Та рассказала, что прежде работала на военном заводе в КБ, а потом её сократили и теперь она трудится уборщицей в банке. Я изобразила на лице сочувственное понимание, но, как выяснилось, напрасно. Моя собеседница очень рада, что всё так случилось. Прежняя работа её тяготила трудностью и ответственностью, она её не любила. «А теперь уберусь – и дело с концом. И зарплата приличная», — заключила бывшая инженерша ВПК.

Вполне допускаю, что для кого-то такой невольный дауншифтинг – дело неплохое. Но сумма таких судеб — это деградация народа. Мы были народом инженеров, учёных, квалифицированных рабочих, а стали народом мелких торговцев, офисных клерков, невнятных искателей какого-никакого заработка.

Кто-то, наверняка, возразит: герои этих заметок – вовсе не люмпены, они работают, они просто сменили профессию. Нет, к сожалению! Они не сменили профессию – они её утратили. У них была профессия: инженер, химик, фрезеровщик, а новое их занятие – не профессиональное. Тут нет никакой профессии. Этому занятию можно научиться за несколько часов (ну пускай – за несколько дней или даже недель). И – что важно! — к этому занятию они совершенно не привязаны, не ассоциируют себя с ним: просто некий заработок. Подвернётся под руку другой – пойдут туда, какая, собственно, разница. В этом – в отсутствии привязки, профессиональной, в первую очередь, — устойчивый признак люмпена. Кто он? Да никто. Социальная пыль, гонимая ветром. Собственно, в нынешнем мире оно и удобнее – быть никем: шире возможности куда-нибудь пристроиться и даже, если повезёт, куда-нибудь протыриться.

Когда-то очень давно один молодой итальянец написал мне стихотворение, где среди лирической чепухи меня поразила одна строчка: «Я не поэт, я – монтажник», — писал самодеятельный поэт. Он и впрямь был монтажником. Насколько же он был привязан к этой своей жизненной роли, гордился своим ремеслом, что ни на минуту не забывал о том, что он именно монтажник, а не что-то другое. И это здорово! Сумма таких «монтажников» создаёт умелый, квалифицированный, мастеровитый народ. А обратное положение создаёт народ люмпенизированных неумех.

Деиндустриализация страны – вот главная причина люмпенизации населения. При этом люмпенизируются все – и высшие, и низшие – вообще все, включая тех, кто непосредственно в промышленности не работал. Потому что индустрия – это не просто фабрики и заводы, это уровень умелости, смышлёности, подготовленности народа. Индустриальный народ – это народ-профессионал. Народ неиндустриальный – это тёмный бедняк: «могу копать – могу не копать». Индустрия – это то, что даёт заказ на подготовку специалистов и знатоков, что ставит задачи перед наукой. Без индустрии наука – это беспочвенная натурфилософия. Индустрия ставит задачи и перед образованием. Нет ничего удивительного в деградации нашего образования на всех уровнях: наше нынешнее образование – это образование деиндустриализации.

Люмпены образования

Сегодня наш социальный ландшафт напоминает делянку, заросшую бурьяном и мелколесьем после того, как погибла или вырублена более ценная растительность.

Бурьян воспроизводится системой образования. Сегодня процентов семьдесят студентов обучаются по гуманитарным специальностям: юристы-экономисты, филологи-культурологи. По существу дела, это люди без профессии и без какой бы то ни было социальной и профессиональной привязки. Они – никто. То есть люмпены. Сегодня абитуриенты прямо так и говорят: я-де хочу получить гуманитарное образование, а там видно будет. В силу действующей общественной конвенции полагается считать всех этих филологов-культурологов – профессионалами, а их обучение – профессиональной подготовкой. На самом деле, это в лучшем случае некое дамское образование, не предполагающее никаких внятных умений и навыков, но позволяющее засесть в офис. В лучшем случае, в результате обучения на всех этих лингвистов-экономистов и политологов-культурологов приобретается кое-какая внешняя отёсанность. А в подавляющем большинстве случаев просто приобретается диплом. Это все знают, но – тсс-с-с-с! Говорить об этом вслух – неполиткорректно. У нас ведь все равны – и физики, и лирики, и инженеры, и культурологи.

Какое-то количество лиц с дамским образованием, вероятно, нужно, но допустимо и даже нужно, но — единицы процентов. А у нас в гуманитарии идут рядами и колоннами.

Имя им – легион. Они болтаются по жизни, вернее, по офисам. Если нет работы в офисах – приходится браться за что попало: шоферить, что-то ремонтировать, строить, чем-то торговать, в чём-то посредничать, жулить по мелочам… Работают они плохо, неумело, косоруко, что понятно: не учились же этому делу, да и не связывают себя с ним…

Эта публика – изделия всякого рода эколого-культурологических университетов — при всём внешнем несходстве с классическим босяком – вполне люмпенизированный слой. Они – ничто. Культурные босяки. Они ни к чему не привязаны, не имеют профессии, а отсюда – не имеют и внятных взглядов на мир и на себя. И поэтому их можно подбить на что угодно и втянуть во что угодно. Они не встроены в жизнь, не умеют ничего толком делать, а потому имеют колоссальные претензии к миру и жизни, не говоря уж о начальстве. У них подростковое отношение к жизни: не умея ничего, они готовы разрушить мир, поскольку он, по их соображениям, неправильно устроен.

Эта публика – и люмпен-пролетарии, и люмпен-интеллигенты – готовая социальная база для оранжевых революций и фашистских переворотов; только дай знак. Они беспочвенны, слабо связаны с практикой жизни, к тому же внутренне незаняты, привыкли болтаться по жизни, менять занятия. В процессе воспитания-образования в их головы не было вложено никаких внятных и определённых понятий – следовательно, любой, кто авторитетно заявит любую майданную чепуху — может иметь у них громкий успех. Именно такая публика рукоплескала когда-то Гитлеру и привела его к власти, точно такая же – стояла на майдане в Киеве и раскачала в себе искреннюю ненависть к москалям. Иногда начинается просто со «стояния» за небольшой гонорар от устроителей мероприятия, а потом – втягиваются. Почему бы и не втянуться: ведь они пустые, в их головы можно залить что угодно. Не пустым человека делает профессия, профессиональный, умелый труд, гордость этим трудом, связь с жизненной реальностью посредством этого труда. Сегодня такое жизненное положение – затонувшая Атлантида, сегодня всё вокруг какое-то одноразовое и случайное, и сами люди – случайные. Деклассированные. Люмпенизированные.

Люмпены географии

Особый вклад в люмпнизацию населения внесли права и свободы человека – в частности, такая базовая свобода, как свобода передвижения и выбора места жительства.

Прописка отменена, всяк может течь куда захочет. Течёт народ, понятно, в большие города или уж прямо в Москву. Миллионы снялись со своего места в поисках лучшей доли. На первый взгляд – отличная возможность, а по существу – разрушение жизни.

В прикреплённости к своему месту есть большой смысл. Если ты знаешь, что тебе здесь жить если не до конца дней, то неограниченно долго – ты так или иначе в это место вкладываешься. Ты стремишься его улучшить, украсить или уж, во всяком случае, не гадить там. Потому что это твоё место, в какой-то мере – часть тебя самого. Помню, когда-то на школьных тетрадках печатали цитату из Чехова: «Если б каждый на своём клочке земли сделал всё, что может, как прекрасна стала бы наша земля» (цитирую по памяти). И это чистая правда, в суете забытая нами.

Иное дело, если пред тобой, что называется, открыт весь мир. На первый взгляд, кажется, что такое положение несравненно лучше и счастливее. Иди куда сам знаешь, живи где хочешь. Не понравилось тут – езжай в Москву, не сложилось в Москве – попробуй за границу. В интернете не прекращаются обсуждения: свалить из «Рашки» или покуда остаться в «этой стране», публикуются мудрые советы и впечатления тех, кто «свалил» или кто по тем или иным причинам остался. На самом деле возможность «свалить» пагубна для страны, для народа и для самих героев. Пагубно для тех, кто уезжает, для тех, к кому он приезжает, и для тех, кто остаётся тоже пагубно. Уезжая, человек годами, а то и десятилетиями, живёт на два дома, не пойми как, не прикипая душой ни к одному из мест. От старого места он оторвался (это провинция, «дыра», никаких перспектив, нечего ловить – он это место презирает), а на новом месте – презирают его. Тут он провинциал, «понаехали тут». Новое место тоже ощущается как враждебное, не своё.

В Тульской области мне рассказывали: из сёл народ утекает в райцентры, а исконные жители райцентров стараются перебраться в Тулу, а туляки в свою очередь, понятно, в Москву. Живут часто в уродских условиях, но – в Москве. Поскольку квартира съёмная и перспективы туманны – своим местом они не считают ни Тулу, ни Москву. А коли так, они – социальная пыль, носимая ветром. Вся их жизнь – временная и случайная, любить и украшать землю такой человек никогда не будет. Недаром на вокзале, какой он ни есть распрекрасный, господствует атмосфера временности и неуюта, находиться там больше необходимого не хочется.

Но этим дело не исчерпывается. Самая возможность вот так сняться и уехать – разъедает души и тех, кто никуда не уедет. Большинство ведь всё-таки никуда не уезжает, а так и проживает жизнь в своём углу. Но самая возможность уехать в какие-то богатые и счастливые земли, где жить легче, где и работать-то почти не нужно, – всё это действует разлагающе и деморализует. Человек раздумывает и примеривается, собственная жизнь кажется ему малоценной и неуважаемой, вкладывать труд в её улучшение он не будет: что в нашей дыре может быть приличного, пора валить отсюда, только вот надо решить, куда. Очень часто решение затягивается, порой до пенсии, но человек этот – ни в городе Богдан, ни в селе Селифан – живёт с чувством временности и случайности. Временность и случайность – это как раз основные чувства люмпена.

Химера отъезда – премного тому способствует. И, напротив, зная твёрдо, что тебе здесь жить – поневоле будешь об этом месте заботиться, врастать в него корнями.

Сегодня таких люмпенов-неудачников бродит по нашей земле несчитано: в орбиту их неудачничества втянут весь мир. Большинство, конечно, во всю жизнь никуда не тронется, но тоска по несбыточному будет глодать неотступно, мешая наладить жизнь в родном углу и прививая психологию люмпенства.

Куда ж нам плыть?

Соединение люмпен-пролетариев с люмпен-интеллигентами – мощнейший кадровый резерв переворота фашистского типа. Это продемонстрировала Украина. У нас этой публики тоже предостаточно. И их становится больше.

Что можно сделать? Как предотвратить использование этих людей организаторами майданов?

Уверена: никакого чудодейственного приёма тут быть не может. Нам нужна индустриализация, организовать которую может только государство. Под индустриализацию надо перестроить систему воспитания-образования, снова взяв её твёрдо в руки. Не «оказывать образовательные услуги», а всесторонне воспитывать и образовывать молодое поколение. Школа должна снова стать единой трудовой политехнической, а послешкольное образование должно иметь выраженный крен в сторону естественно-технической подготовки.

Придётся перетерпеть истерический визг либеральной тусовки и давление стоящих за ними сил, которые заинтересованы в том порядке образования, который есть сейчас. Понять их можно: нынешнее образование-воспитание – это создание управляемого хаоса в мозгах. У нас любят цитировать профессора Преображенского из «Собачьего сердца», что-де разруха коренится в мозгах. Это верно, но не до конца. На самом деле, в головах коренится вообще всё, в том числе и управляемый хаос. Поэтому изгнать его устроителей из системы образования, вернее сказать, взять её в твёрдые руки государства – задача из категории наипервейших.

Если государство не возьмёт в руки дело воспитания-образования-трудоустройства людей — мы получим революцию люмпенов.

Социальное дно — Википедия

Социа́льное дно́, низы́ о́бщества (англ. Underworld^[1]), опа́сный кла́сс (англ. Dangerous class) — нижний слой низшего класса (андеркласс), состоящий из люмпенизированных людей, оказавшихся за пределами условий и норм жизни, принятых в современном обществе; является питательной средой для преступного мира^[2][3][4][5].

Нищие, просящие подаяние: бомжи, лишившиеся жилья, беспризорные дети, потерявшие родителей либо убежавшие из дома, алкоголики, наркоманы и проститутки (в том числе детская проституция), ведущие антисоциальный образ жизни.^[3]

Ч. Л. Брайс называет этот социальный слой опасным классом и относит к нему бродяг, беспризорных, проституток, а также людей криминального мира^[6].

Доктор социологических наук, профессор кафедры теоретической и практической регионалистики уязвимость ИППК ЮФУ А. В. Дятлов, отсылая к исследованиям Адама Пшеворского, отмечает, что «социальное дно состоит из низкоквалифицированных рабочих». А также указывает, что из «социальных аутсайдеров 25% бывших высококвалифицированных рабочих, 10-15% представителей интеллигенции, попадающих под влияние „социальной эксклюзии“».^[7]

Доктор социологических наук, профессор кафедры социологии и социальных технологий управления Уральского федерального университета им. Первого Президента России Б. Н. Ельцина Е. Н. Заборова считает, что если мировое сообщество не сможет решить вопрос с нарождающимися проблемами трудоустройства, «то в будущем социальная структура поляризуется в отношении 20 : 80». Она отмечает, что при таком раскладе «20 % населения будут „иметь всё“, а остальные 80 %, лишённые полноценной работы, опустятся на социальное дно». Итогом такого размежевания, по мнению Заборовой, станет смерть среднего класса в богатых странах, а также возникновение всемирного социального конфликта из-за накопившихся противоречий между различными социальными группами^[8].

В России[править | править код]

Российский социолог академик РАН Т. И. Заславская в рамках своей гипотезы о социальной структуре наряду с другими слоями российского общества — верхний, средний, базовый и низший — выделяет «десоциализированное социальное дно». В таком случае отличительной особенностью социального дна является его отчуждённость от «социальных институтов большого общества, компенсируемой включённостью в специфические криминальные и полукриминальные институты. Отсюда следует замкнутость социальных связей преимущественно в рамках самого слоя, десоциализация, утрата навыков легитимной общественной жизни». К представителям социального дна в России относятся: преступники и полупреступные элементы (воры, бандиты, торговцы наркотиками, содержатели притонов, мелкие и крупные жулики, наёмные убийцы), а также опустившиеся люди — алкоголики, наркоманы, проститутки, бродяги, бомжи и т. д.^{[5][7][9][10]}

Российский философ И. М. Ильинский отмечает, что «к 2007 г. на социальное „дно“ в России опустилось 14 миллионов человек: 4 миллиона бомжей, 3 миллиона нищих, 4 миллиона беспризорных детей, 3 миллиона уличных и привокзальных проституток»^[11].

Российский экономист В. Л. Иноземцев считает, что представителями низшего класса, включая андеркласс, являются 13-15% от всего населения, находящиеся за гранью бедности. Также в выделенную группу Иноземцев помещает 15% населения, доходы которого не превышают половины среднего дохода современного работника по найму. Таким образом, категория людей, относящаяся к андерклассу, не выпадает из структуры общества и его жизни. Иноземцев полагает, что объединение данного класса несёт в себе разрушительную силу, что может привести к нарастанию социальной опасности^[12][13].

Российский историк и социолог Н. Д. Вавилина относит к социальному дну в России следующие социальные группы^[14]:

• бездомные
• бывшие заключённые
• бомжи
• нищие
• алкоголики
• наркоманы
• беспризорные дети
• проститутки
• беженцы

В США[править | править код]

Американский социолог Уильям Ллойд Уорнер на основе разделения общества по различию уровня образования, места жительства, дохода и происхождения выделил 6 классов: верхний-верхний, нижний-верхний, верхний-средний, нижний-средний, верхний-нижний, нижний-нижний (или социальное дно).

1. ↑ Underworld // Англо-русский словарь по социологии, 2011.
2. ↑ Добреньков, Кравченко, 2003-2004.
3. ↑ ^{1 2} Яценко, 1999.
4. ↑ Радаев, 1998.
5. ↑ ^{1 2} Герчикова, 1994, Андекласс, или социальное дно: люмпенизированная маргинально-периферийная группа; широкое социальное основание криминального мира, с. 82.
6. ↑ Dangerous class // Англо-русский словарь по социологии, 2011.
7. ↑ ^{1 2} Дятлов, 2007, с. 50.
8. ↑ Заборова, 2006, с. 194.
9. ↑ Волков, Добреньков, Нечипуренко, Попов, 2003.
10. ↑ Далгатова, 2010, с. 190.
11. ↑ Ильинский, 2009, с. 22.
12. ↑ Матлахова, 2009, с. 152.
13. ↑ Иноземцев, 1997, с. 27.
14. ↑ Вавилина, 2000, с. 37.

• Акимов В. А. 12.2. Ущерб для жизни и здоровья людей // Безопасность жизнедеятельности. Безопасность в чрезвычайных ситуациях природного и техногенного характера: Учебное пособие / В. А. Акимов, Ю. Л. Воробьёв, М. И. Фалеев и др.. — М.: Высшая школа, 2007. — 592 с. (сохранённая копия)
• Вавилина Н. Д. Бедность в России как социальное явление и социальная проблема : Социологические аспекты / автореферат дис. … доктора социологических наук : 22.00.04. — М.: РАГС при Президенте РФ, 2000. — 45 с.
• Волков Ю. Г., Добреньков В. И., Нечипуренко В. Н., Попов А. В. Социология. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Гардарики, 2003. — 512 с.
• Герчикова И. Н. Менеджмент: Учебник. — М.: Банки и биржи: ЮНИТИ, 1994. — 685 с.
• Дятлов А. В. Инновационные группы населения: в поисках социетальности // Общество: политика, экономика, право. — 2007. — № 2. — С. 50—66. Архивировано 8 сентября 2013 года.
• Далгатова А. Э. Статус предпринимателя малого бизнеса в условиях социальной мобильности современного российского общества // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. — 2010. — № 4. — С. 187—191. Архивировано 8 сентября 2013 года.
• Данканич С. А. Неравенство доходов населения: виды и последствия // Проблемы современной экономики. — 2011. — № 3. — С. 59—63. Архивировано 2 сентября 2013 года.
• Социальное дно // Добреньков В. И., Кравченко А. И. Социология: в 3 томах: словарь по книге. — М.: Социологический факультет МГУ имени М. В. Ломоносова, 2003-2004.
• Заборова Е. Н. Феномен города с точки зрения теории социального пространства // Вестник ЮУрГУ. Серия: Социально-гуманитарные науки. — 2006. — № 2 (57). — С. 188—195. Архивировано 7 декабря 2013 года.
• Закомолдина Т. О. Проблема социального сиротства в современной России // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Право.. — 2008. — № 2. — С. 3—9. Архивировано 6 сентября 2013 года.
• Закомолдина Т. О. О законодательной регламентации социального сиротства в современной России // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Право. — 2009. — № 1. — С. 84—94. Архивировано 6 сентября 2013 года.
• Иванова М. С. Маргинализация и её динамика в современном российском обществе // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. — 2013. — Вып. 2 (14). — С. 162—169. Архивировано 6 декабря 2013 года.
• Ильинский И. М. Белая правда Бунина (заметки о бунинской публицистике) // Знание. Понимание. Умение. — 2009. — № 4. — С. 5—26. Архивировано 4 сентября 2013 года.
• Иноземцев В. Л. Теория постиндустриального общества как методологическая парадигма российского обществоведения (рус.) // Вопросы философии. — 1997. — № 10.
• Кравченко А. И. Социология. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Академический проект, 2001. — 508 с. Архивная копия от 18 декабря 2013 на Wayback Machine
• Лиходей О. А. Социальные причины и особенности роста бродяжничества и попрошайничества в постсоветской России // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. — СПб.: РГПУ имени А. И. Герцена, 2005. — № 11. — С. 208—219. Архивировано 6 декабря 2013 года.
• Матлахова М. С. Обретение дома: проблема рисков в современной культуре // Научные ведомости БелГУ. Серия: Философия. Социология. Право. — 2009. — № 8. — С. 149—158. Архивировано 6 декабря 2013 года.
• Радаев В. В. Экономическая социология. Курс лекций: Учеб. пособие. — М.: Аспект Пресс, 1998. — 368 с. — ISBN 5–7567–0195–8.
• Римашевская Н. М. Социальное дно России // Bласть. — 1999. — № 9. — С. 30—34.
• Римашевская Н. М. Бедность и маргинализация населения (социальное дно) // Социологические исследования. — 2004. — № 4. Архивировано 5 декабря 2013 года. (частичная копия)
• Культура. Русская литература // Россия. Электронный энциклопедический словарь. — М.: Энциклопедия.
• Сергодеева Е. А. Феноменологическая версия Эпистемологического конструктивизма // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. — 2010. — № 4. — С. 24—29. Архивировано 5 сентября 2013 года.
• Сигида Н. А. Война — специфический вид социального насилия // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. — 2010. — № 4. — С. 19—23. Архивировано 9 ноября 2013 года.
• Смирнова Н. В. Динамика социального неравенства в современной России // Общество: политика, экономика, право. — 2008. — № 2. — С. 63—68. Архивировано 8 сентября 2013 года.
• Сухарев О. С. Вопросы методологии институционального анализа: нормативные оценки и теория // Журнал институциональных исследований. — 2010. — № 3. — С. 35—40. Архивировано 6 сентября 2013 года.
• Фетюхин М. И. 3. Социальный контроль девиантного поведения // Социальное право: Курс лекций. —  Волгоград: Издательство Волгоградского государственного университета, 1998. — 252 с. (копия)
• Фёдоров В. А. 10. Пореформенный город. // История России 1861-1917. — М.: Высшая школа, 2000. — 384 с. (сохранённая копия)
• Чапцов Р. П. Глоссарий, буква М // Россия на пути к рынку: экономика, государство, безопасность и каčество. — М.: РАЕН, 2001. — 302 с. Архивная копия от 18 декабря 2013 на Wayback Machine
• Эфендиев А. Г., Пушкарёва Г. В., Щербина В. В. Ретритизм // Общая социология: Учебное пособие / Под общ. ред. проф. А. Г. Эфендиева. — М.: ИНФРА-М, 2000. — 654 с. — («Высшее образование»). (сохранённая копия)
• Социальное дно // Яценко Н. Е. Толковый словарь обществоведческих терминов. — СПб.: Лань, 1999. — 528 с. — ISBN 5-8114-0167-1. (сохранённая копия)